- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
На кладбище в Норильске, где мрак сплетается с пришедшей в упадок растительностью, сидел я — гопник-мертвец, откинувший свои брутальные годы в тюрьме и армии. 30 лет это не просто срок, это целая жизнь, которую я провел среди серых стен и унылых будней. Каждую ночь я вспоминал о своих приключениях, о том, как с кентами мы шлялись по районам, а на...
На кладбище в Норильске, где мрак сплетается с пришедшей в упадок растительностью, сидел я — гопник-мертвец, откинувший свои брутальные годы в тюрьме и армии. 30 лет это не просто срок, это целая жизнь, которую я провел среди серых стен и унылых будней. Каждую ночь я вспоминал о своих приключениях, о том, как с кентами мы шлялись по районам, а на рассвете искали, где бы забухать.
Недавно я откопал удильщика. Это было так ужасно, словно кто-то свыше подтолкнул меня к этому. Я увидел, как он, замотанный в старую тряпку, лежит на дне одной из могил. Я никогда не думал, что откопаю кого-то, кто также, как и я, ушел из жизни с огненными глазами и пронзительными мечтами. Глядя на его лицо, я вспомнил, как мы с пацанами делились историями о местах, где нас никогда не было — о нудистских пляжах, например.
А вспомнил я об одном таком пляже на берегу Амазонки. Говорили, там такая красота, что даже самые отъявленные гопники теряли голову и лихо разгуливали голыми, как рожденные из моря. Но был там и темный слух — топили людей. Говорили, что недалеко от пляжа есть священные воды, куда сбрасывали тех, кто не вписывался в представления каких-то местных баронов. Они могли убить тебя за самые ничтожные обиды или просто за злое слово.
Сидя на этой могильной плите, я мечтал о том, как легко тогда было бы сбежать на этот пляж: душа стремится к свету, к теплу, к свободе — к тому, чего у меня не было всю жизнь. Я представлял себе солнце, жар, запах свободы и море. Все это казалось столь далеким и недостижимым, как впереди у меня еще был целый "срок", даже если я и находился в мире мертвых.
Каждый вечер, когда над Норильском разливался холодный ветер и звезды начинали вспыхивать на черном небе, я вспоминал о сторонках жизни, где все иначе. Нудистский пляж на Амазонке — моя мечта. Я всегда хотел быть свободным, всегда мечтал о другом мире. И даже если жизнь моя уже завершилась, я до сих пор жаждал видеть это место, чувствовать его тепло. В конце концов, смерть — это только начало нового пути, и где-то, может быть, моя самая большая мечта все еще ждет своего часа
А так даже до 2 звёзд не дотянул - строго 1.
Нашёл волосы мигранта в бургере походу женского пола.
В итоге мою семёру угнали гопники по дороге домой.